— Александр Вадимович, медицина часто династическая профессия…
— Да. И я – не исключение. Дед был фельдшером, отец – хирургом. Вот, правда, мама – преподаватель истории, и поэтому до четвертого класса я мечтал быть археологом. Но потом понял, что продолжу дело отца, хотя и видел, какая это тяжелая профессия… и жизнь. Почему так решил? Не знаю, не могу объяснить. Это пришло, как данность — и всё. Сразу после школы в 1991 году поступил в Томский медицинский университет на специальность «лечебное дело». Семь лет после окончания проработал в Тасеевской районной больнице, пять – в Сухобузимской, защитил кандидатскую, имею восемь печатных трудов….
— А в Бородино Вы приехали по приглашению Дмитрия Шевченко?
— Он тогда был главным врачом Бородинской больницы и пригласил меня на должность заведующего отделением. Пообещал квартиру. Что, в общем-то, стало решающим фактором моего согласия. Это июнь прошлого года. Но уже через месяц главным врачом стала Виктория Москвитина и все документы о приеме на работу подписывала она. 18 августа прошлого года я приступил к исполнению обязанностей заведующего отделением.
— И Ваше первое впечатление от Бородино?
— И первое, и последующее, и до сих пор – положительное. Город красивый, мне очень понравился. Больница тоже понравилась. Прекрасное здание, большие площади кабинетов, операционных, созданы хорошие условия для работы, высококвалифицированный персонал хирургического отделения. Количество этого персонала. До этого я работал в районных больницах, где население намного превышает бородинское, но условия намного скромнее. Там было по одной операционной, здесь – две. И перевязочных – тоже две. И, повторюсь, количество медперсонала здесь больше.
— И чуть подробнее о сотрудниках отделения.
— Три врача: хирург, анестезиолог, заведующий отделением; восемнадцать медицинских сестер и одиннадцать человек – младший персонал, то есть санитарки. Вообще хирургическое отделение подразделяется на три блока: операционный блок, палата интенсивной терапии (здесь лечатся все тяжело больные, у которых есть угроза для жизни, а не только пациенты, кому требуется хирургическое вмешательство) и непосредственно хирургический блок.
— За год работы в Бородине сколько Вы сделали операций?
— Около 300.
— Бородинские больные чем-то отличаются от пациентов тех районов, где вы работали раньше? Я имею ввиду характер заболеваний, обращений.
— Да. Большое количество онкологических больных, много проблем с урологией. Вот это, пожалуй, главные отличия. Травм на удивление мало. Да, еще часто поступают пациенты после автодорожных аварий с трассы М-53. Вот совсем недавно после аварии у пациентки пришлось убирать два метра тонкой кишки, зашивать печень…. В общем, после шести часов за операционным столом я уже ног не чувствовал, едва хватило сил выйти из операционной.
— Вы обязательно присутствуете на всех операциях?
— Практически на всех. Я ведь заведующий отделением. Не имею права никуда отлучаться.
— Чаще обострения заболеваний случаются ночью. В этом есть какой-то зловещий оттенок.
— Согласен, ночью, действительно, возникает больше проблем со здоровьем. Но я не склонен видеть в этом никакой мистики. Это объясняется физиологически.
— И такие два традиционных вопроса: плюсы и минусы вашей профессии.
— Плюс один – удовлетворение от того, что ты смог помочь. Конечно, приятно, когда тебя благодарят пациенты. Но гораздо важнее самому чувствовать и знать, что сделано всё, что только было возможно, что ты смог облегчить боль, продлить жизнь или еще больше – вернуть эту жизнь. Это такая схватка-борьба со смертью, которая идет в операционной… Ну, а минус… Он не в сложности работы. Он – психологический. Скольким бы пациентам я ни помог, я всегда буду помнить о тех, кому не смог оказать помощь. Например, восьмилетней девочке, попавшей в аварию. У неё была травма головы. Когда я сделал трепанацию черепа, то стало ясно, что помочь уже ничем нельзя. А перед этим мы отрезали ей косу. Она у нее была длинная-длинная… Я каждый день вспоминаю эту девочку с длинной косой… Помню четырехлетнего мальчика, упавшего с велосипеда. Спицы порвали ему внутренние органы. Умом я понимаю, что сделал всё что мог, чтобы помочь им, но все равно каждый день помню про них и считаю себя виноватым….
— Но ведь, людей, которым вы помогли значительно больше.
— Про них почему-то не так ярко помнится. Потому что это норма. Так и должно быть.
— Вы говорили, что почти не отлучаетесь из города, из больницы, а как же отдых? Наверное, у родителей давно не были?
— Вот скоро пойду в отпуск. На родине в Кемерово, действительно давно не был. Маму почти год не видел, младшего брата тоже. А отец у меня умер, когда ему было чуть больше пятидесяти. Работа слишком напряженная…. А так, действительно, в отделении провожу большую часть времени. Я вот и не женат до сих пор. Кому нужен муж, который бывает дома два-три часа?..
— И ещё несколько вопросов. Если не в России, то в какой стране Вы бы хотели жить?
— Только в России.
— Александр Вадимович, что для Вас было бы очень большим несчастьем в жизни?
— Ну, ответ прост – если я не смогу оперировать.

По материалам газеты «Бородинский вестник»